23.12.2016

Когда я готовилась к поездке, поймала себя на мысли, что вся древняя история этой страны ассоциируется для меня с залами европейских художественных музеев. Вот Авраам на картине Рембрандта приносит в жертву своего сына Исаака; вот Давид на площади во Флоренции задумался о предстоящем бое, и вот он же уже в залах виллы Боргезе весь напрягся перед решающим мгновением; вот Моисей работы Микеланджело, укрытый реставрационными лесами в римской базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи в Риме пристально всматривается то ли в свое будущее, то ли в наше прошлое; вот Амьенский собор прячет за невысокой дверцей голову Иоанна Крестителя, а вот в соборе Антверпенской Богоматери на полотне Рубенса тело Иисуса так безжалостно реалистично выскальзывает из рук снимающих его с креста…

Что для меня Израиль? Пока только лишь отзвук, отблеск чужого восприятия; нечто ускользающее и неясное; важное, но неосознанное; основополагающее, но все еще не постигнутое.

23.12.2016

Первый день приезда из-за раннего вылета то и дело пытался провалиться в дрему. Почти не пришлось взбодриться даже проходя погранконтроль в аэропорту. Считается, что безопасности здесь уделяется повышенное внимание. Но то, с каким равнодушным и несколько небрежным отношением была задана всего пара рутинных вопросов, породило чувство легкого недоумения: то ли здесь служаки обладают совсем уж выдающимися способностями и в состоянии «спинным мозгом» отличить злоумышленников от добропорядочных граждан, то ли и в их работе проскальзывает легкое разгильдяйство. 

Аэропорт имени Бен-Гуриона полностью соответсвует, что называется, западным стандартам. То же впечатление произвели и дороги. Тут вспомнилась чья-то мысль, что в период основания Израиля как государства очень большую роль сыграли люди, являющиеся яркими представителями «западного мира». И, естественно, они привнесли на эту землю очень много западноевропейского. А вот что из этого получилось, — предстоит узнать в самое ближайшее время.

Но вот уже преодолена дорога из аэропорта имени Бен-Гурион до места дислокации в Иерусалиме, решены организационные вопросы и, наконец, пришло время начать

знакомство с этим городом. По случаю Шаббата улицы успели опустеть, так что место для парковки машины нашлось почти сразу. Но за Яффскими воротами в стремительно сгущающихся сумерках продолжала кипеть жизнь: вели свою торговлю арабы, спешили в разных направлениях религиозные евреи, рассеянно бродили группки туристов. Темнота быстро растекалась по переулкам. 
Но подобное бесцельное блуждание по узким улочкам с их многовековой суетой; по темным проходам, убегающим куда-то вверх за еле уловимым запахом кофе с кармадоном; среди плотно обступающих со всех сторон почти глухих стен из светлого местного камня, мягко отражающих теплый свет фонарей в прохладу надвигающейся декабрьской ночи, — именно это и дает возможность составить непосредственное ощущение этого города и этого пространства. Финальная же точка в этот день была поставлена у Стены Плача. Здесь тишина и пустота улиц с лихвой компенсировалась суетой, гамом и бурлением толпы. И здесь был уже совсем другой Шабат…

24.12.2016

Утро сразу дало понять, что и в Иерусалиме декабрь — это зима. Те +6 C,  что предлагались утром, были вполне сопоставимы с погодой в Риге. Свежий ветер уверенно разметал мысли о легкой одежде, но зато он же и разогнал тучи, так что хотя бы солнечные очки оказались не лишними. Начать было решено с прогулки по городской стене. И здесь очень пригодилась мобильная аппликация, включающая в себя серию пешеходных аудиотуров — экскурсий по территории Старого города, подготовленная управлением по развитию Иерусалима. Грамотно выверенные тексты, как по объему так и по форме подачи информации оказались достойной заменой обычной экскурсионной программе. Хотя историю города, пусть в самых общих чертах, знать все-таки не помешало. Начать прогулку было решено с “южного маршрута”. Он ведет от Яффских ворот над Армянским кварталом, проходит над Сионскими воротами, затем мимо Еврейского квартала, открывая вид на Храмовую гору, спускается к Воротам Кожевников и заканчивается у Мусорных ворот. Пересказывать текст аудиогида — лишняя трата времени, а потому просто несколько фотографий, сделанных по дороге.

 

 

 

Затем путь продолжился по Кедронской долине мимо гробницы Авессалома. Однако сам этот памятник датируется I веком н.э. Он был, скорее всего, построен для одного из Иерусалимских богачей, но со временем в народе укрепилась вера, что это и есть место захоронения одного из сыновей царя Давида, взбунтовавшегося против отца. А в XV веке возник обычай, согласно которому отцы приводили сюда своих непослушных сыновей и побивали камнями этот могильный памятник, дабы поняли неразумные отпрыски, что ожидает сына, ослушавшегося своего отца. Когда в начале прошлого века археологи взялись за исследование этого места, им пришлось разобрать трехметровую груду камней.

 

А впереди уже серебрились оливы Гефсиманского сада. За убедительно-древними деревьями просматривались стены Церкви Всех Наций или, как ее еще называют, Базилики Агонии Господней, Церкви Страстей Христовых. Итальянский архитектор Антонио Барлуци, плодотворно работавший на земле Израиля в начале XX века, создал здесь великолепный образец современной церковной архитектуры. Портал в неоклассическом стиле венчает огромная мозаика. Рассматривая ее, уже получаешь удовольствие, какое может доставить лишь прикосновение к подлинному искусству.

Но интерьер церкви зачаровывает силой своего воздействия еще сильнее. Церковь построена вокруг камня, у которого, согласно преданию, Христос молился в последнюю ночь перед арестом. Витражи, Выполненные Барлуци, просеивают льющийся снаружи свет сквозь фиолето-сиреневые стекла, окрашивая его в тот же поразительный цвет скорби и невыносимой боли от душевной муки, что так поражает на картинах Врубеля, — боли на грани безумия. А над этим мерцает холодом темная бездонная синева двенадцати куполов с золотым блеском недостижимо далеких звезд. Здесь всегда ночь. Та самая ли, что была описана евангелистами, или та, что неминуемо ждет каждого из нас… 

 

Неподалеку блестела золочеными луковками православная церковь. Но территория вся была окружена высоким каменным забором, а табличка у огромных ворот отводила для посещения лишь по 2 часа 2 раза в неделю и, конечно, не сегодня и не сейчас. К тому же калитка, выпустив в этот момент семью паломников (в этом не было абсолютно никакого сомнения), так быстро захлопнулась за их спинами, что осталось лишь, вздохнув, пройти мимо “родных пенатов”.

Рядом с Гефсиманским садом находится Гробница Божьей Матери или, как еще называют это место, — церковь Могилы Святого Семейства. Кстати, это место принадлежит православной церкви. Само здание построено во времена крестоносцев. Хотя, скорее это даже крипта, крытый подземный ход, ведущий к месту погребения. Именно гробница — вот то, основное ощущение, что возникает здесь. Потемневшие стены, тусклые отблески от темной меди лампад, свет, насилу прибивающийся откуда-то сверху. И почему-то здесь никто не старается задержаться, — отметились и скорее назад, наверх. Но надо сказать, что по католической версии гробница Богородицы находится в Эфесе. Про это же место из путеводителя можно узнать следующую информацию. Кроме гробницы Марии “неподалеку от выхода можно увидеть две дополнительные могилы: слева расположены могилы Анны и Иоахима, родителей Девы Марии, а напротив них в нише покоиться королева крестоносцев Мелисенда, которая не только построила в XII веке эту церковь, но и много сделала для придания Иерусалиму христианского облика”. И вот не дает мне покоя вопрос: так чья же все-таки это гробница? Кто здесь «главное действующее лицо»?

Львиные ворота, построенные в XVI веке, но исправно и буднично несущие свою вахту по сей день, вывели на Виа Долореза.  Странно, но именно этот маршрут почему-то оставил ощущение просто проставленной “галочки”. Однако надо было еще пройти маршрут по городским стенам с северной стороны.

 

Посещение Храма Гроба Господня было решено отложить на вечер. И вот снова Яффские ворота, но на этот раз прогулка начинается в другую строну. Теперь путь лежит сперва
вдоль Латинского квартала, который как раз украшен к Рождеству. Но на фоне того, как в последние годы празднуется католическое Рождество в Европе, особенно печально смотрится подобный ракурс. А дальше уже в полной своей красе раскинулся арабский квартал.

 Просто поразительно, как четко здесь жизнь расчертила границы между этими всеми кварталами, — границы невидимые, но четко осязаемые.

 

4 часа по полудни застали прямо  на площадке над Дамасскими воротами, и так как рабочее время закончилось, то пришлось отсюда уже спускаться в город. Уже в темноте подошли к Храму Гроба Господня. И хотя дневная суета уже начала спадать, но люди продолжали заниматься каждый тем делом, ради которого он здесь оказался. Вся мощь постройки, все тончайшие декоры и изумительные украшения несколько терялись за суетливыми попытками основной массы людей постараться прикоснуться не столько к вере, сколько к чуду. Но не судите и не судимы будете…

 

На 19:00 заранее были куплены билеты на световое шоу в Башне Давида, и оставалось еще около получаса свободного времени. Единогласно было решено снова прогуляться к Стене Плача. Шабат уже кончился и площадь предстала на этот раз опустевшей, притихшей, стремящейся, наконец, к тишине и покою.

Народ уже весь схлынул и можно было спокойно подойти практически вплотную к камням, согласно традиции максимально приблизиться к тому месту, где обитает Бог. Но когда я делала эту фотографию, то поймала себя на мысли: “Так вот оно — доказательство того, что Бог сотворил женщину из ребра Адама: какой там всеобщий Бог, главное следить за своим.”

 

А световое шоу в Башне Давида мне понравилось: профессионально, с размахом, красочно, но главное — сделано с любовью к этой истории и к этой земле.

25.12.2016

К счастью, прогноз погоды, обещавший осадки, не оправдался. Было опять прохладно, еще более ветрено, но солнечно. На сегодня была запланирована частная экскурсия. С гидом Борисом все было оговорено заранее, так что день обещал быть насыщенным и ярким.

Начали в 8:30. Первым по плану стало местечко Эйн-Карем (Эйн-Керем), что находится в юго-западной части Иерусалима. “Источник винограда”, а именно так переводится на русский данное название, самозабвенно журчит на своем языке в этой уже по-загородному тихой гористой местности.

 

Кстати, есть у него и другое название —  Источник Марии. Именно сюда, к своей двоюродной сестре Елизавете, пришла поделиться новостью о благовещении Дева Мария. Елизавета к тому моменту тоже уже более полугода ожидала сына, будущего Иоанна Крестителя, так что им было о чем поговорить и визит этот растянулся на много недель. Сегодня об этой встрече напоминает вот такой трогательный памятник . А рядом на остатках византийской церкви VI века и более поздней церкви, воздвигнутой крестоносцами в XII веке, стоит францисканская церковь Посещения. Согласно преданию именно в этом месте находился загородный дом Захария и Елизаветы — родителей Иоанна Крестителя. На первом этаже, что представляет из себя крипту, можно осмотреть грот и колодец. В стене за металлической решеткой расположен камень с углублением. Считается, что именно этим камнем святая Елизавета закрыла вход в пещеру, где она спрятала своего сына от воинов царя Ирода Антипы во время избиения младенцев.

В это время в верхней церкви шла служба и осмотреть ее удалось лишь мимолетом. Хотя фрески здесь заслуживают намного более пристального внимания.

На склоне холма, расположенного напротив, согласно традиции, находится место рождения Иоанна Крестителя. Пока шли, с интересом обсудили те параллели, что существуют между ветхозаветным Ильей-пророком и Иоанном Крестителем. Вот и еще один пазл незаметно занял свое место в картине мира.

Прямо от ворот францисканского монастыря, заложенного в XVII веке, хорошо просматривается Церковь Иоанна Крестителя на горах. Построена она была во второй половине XIX века. Бо’льшую часть средств на строительство пожертвовала королевская семья Испании, и потому не удивительно, что в оформлении интерьера используется бело-голубая толедская керамика, а стены украшают картины, выполненные в лучших
традициях испанских мастеров Средневековья. Дух Испании удивительно силен здесь. Но пройдя в дальний левый от входа угол, оказываешься в небольшой пещере. И вот именно здесь находится то, над чем люди, начиная еще с IV века так упорно воздвигали свои церкви — дом первосвященника Захарии и его жены Елизаветы, где появился на свет Иоанн Креститель.

Следующим пунктом программы стала Масличная гора в Иерусалиме.

Ветер разрывал облака и через эти бреши солнечные лучи то там, то здесь падали на землю. И город начинал словно вздыхать и ворочаться, подставляя солнечному теплу то кусок городской стены, то купол мечети, то часть квартала. А вниз по склону разбегались во все стороны ряды могил. Как сказано в Книге пророка Захарии, в конце дней Мессия взойдет на Масличную гору и оттуда, по звуку трубы Иезекииля начнется воскресение мертвых. За прошедшие 3 тысячи лет эта земля покрылась более чем 150 000 могил. Сколько из них было разрушено и осквернено, сколько исчезло, но захоронения продолжаются и по сей день, ведь погребенные здесь воскреснут первыми. Но мне никак не понять, куда они так торопятся.

Во время небольшой кофейной паузы речь зашла о том, как трудно оказалось попасть на территорию монастыря, где за забором горят на солнце золотые главки православного храма. На что Борис возразил, что это отнюдь не так, надо просто знать заветную фразу, которая может легко открыть те массивные монастырские ворота. Тут же было решено опробовать это на практике. И действительно, стоило только с просящими интонациями в голосе сказать в домофон: “Пустите православных”, — как тут же раздался лязг замка и нас приветливо пригласили внутрь. Церковь святой Марии Магдалины, построенная из
иерусалимского камня, производит удивительное впечатление: от этих стен, возведенных в неорусском стиле, веет теплом; они словно светятся сквозь темную листву растущих рядом деревьев. Чудесен и беломраморный резной иконостас. Здесь покоятся мощи великой княгини Елизаветы Федоровны, — основательницы Марфо-Мариинской обители в Москве, чья жизнь оборвалась в 1918 году в шахте под Алапаевском. Но территория монастыря хранит и другие любопытные артефакты. Так здесь видны остатки каменной лестницы. Археологи относят ее к библейским временам. Значит по ней вполне мог входить в Иерусалим Иисус. А раз мог, — значит можно считать, что именно так оно и было. Осталось возвести часовенку, и место для поклонения готово. Более того, всего метрах в 20-ти находится камень, на котором и сегодня виден след пояса Девы Марии. Ведь согласно преданию, этот пояс она после Успения при Вознесении отдала апостолу Фоме. А как она могла его отдать, будучи уже на Небесах? Конечно же он был сброшен, и, упав перед Фомой именно на этот камень, оставил на нем отметины.  Также неподалеку находится грот, в котором, по преданию, уснули апостолы Петр, Иоанн и Иаков во время молитвы Иисуса перед арестом. Но проход туда, к сожалению, был закрыт. Но если говорить серьезно, то здесь действительно все находится в каком-то радостном спокойствии и ощущение это сильно затягивает. Однако время тикало и надо было двигаться дальше.

Следующий кусочек этого дня мы провели в Иерусалиме времен Римской империи. Улица Кардо дала возможность прикоснуться к жизни этого удивительного города во времена правления императора Адриана. Достаточно лишь немного заглянуть за суету дня сегодняшнего, как тут же на передний план начинают проступать все самые колоритные атрибуты Рима: колонны и мостовые, четкая планировка улиц и система канализации, проложенной под ними. Спустя почти две тысячи лет эта городская артерия все так же повседневно и бесперебойно снабжает население хлебом и зрелищами. Значение этой улицы легче оценить, если обратить внимание на копию мозаичной карты Святой земли из города Мадабы в Иордании, датируемой второй половиной VI века.  Схематичное изображение Иерусалима дает, между тем, довольно точное месторасположение Храма Гроба Господня, Цитадели, городских ворот и той самой улицы Кардо. Масштаб при этом отображает скорее значимость этих объектов в понятиях того времени. И глядя на то, как сегодня в том же самом пространстве человек занимается примерно той же самой работой, что и две тысячи лет назад, в очередной раз убеждаешься, что все течет и меняется, но по большому счету остается неизменным. 

Могила Давида. Изумительные, светящиеся золотом послеобеденного зимнего солнца узкие улочки выводят к этому месту. И вот уже в который раз на этой земле повторяется одна и та же история: в здании, возведенном крестоносцами в XII веке, в саркофаге подлинность которого не подтверждена, находятся останки того, кто, возможно, был погребен все-таки совсем не здесь. Но сама вера людей делают это место столь значимым, что оказавшись здесь, моментально проникаешься важностью момента. Кажется, что все вокруг словно вибрирует в унисон с тем душевным настроем, какой уместен в подобном месте. Люди стоят и возбужденно щушукаются в очереди. Но внутри стена, разделяющая это  небольшое помещение на “мужскую” и “женскую” половины, разрезала, разъяла весь настрой на соприкосновение с чем-то великим, оставив лишь кусочек для очень условного в моем представлении отправления обряда.

Если же подняться на второй этаж, то оказываешься еще в одном не менее знаковом и вместе с тем не менее условном месте. Прямо над гробницей царя Давида находится Горница Тайной Вечери. Раннеготические своды ясно дают понять, что это не “то самое место”. И молодые ребята, истово крестящиеся здесь перед михрабом, только лишь доводят эту картинку до логического завершения, — у некоторых есть вера и этого им достаточно. Но можно дискутировать об истинном местоположении той комнаты, можно придираться к нестыковкам и условностям, но пройти через эту залу, не прикоснувшись к силе веры других, вряд ли получится.

Перерыв на обед был запланирован в узких улочках Еврейского квартала. Шаурма позволила не тратить драгоценное время и вместе с тем приобщиться к некоторым местным традициям. Впереди же нас ждал Город Давида.  

 

Сегодня здесь расположен археологический парк. Но даже то, что открыто для осмотра оставляет потрясающие впечатления. Именно здесь многовековая библейская история встает перед глазами практически без искажений, домыслов и дорисовок. Именно здесь мне не пришлось уговаривать себя, чтобы поверить в подлинность этих камней. Именно это место стало для меня тем Иерусалимом, что так хотелось познать. Здесь люди не являли миру никаких иных чудес кроме своего труда и своих знаний и вместе с тем создали нечто почти непостижимое. Фотографии никогда не передадут то основное, что таят в себе эти подземелья, — всю ту жажду жизни, что воздвигала эти стены и прокладывала эти тоннели.

Световой день в декабре не такой уж и длинный. На город начали опускаться розово-сиреневые сумерки. То там, то сям загромыхали опускаемые на мелких лавочках жалюзи. Народ понемногу сбавлял дневной темп, и только религиозные евреи все так же стремительно рассекали толпу, очень спеша по своим делам. Вместе с синевой сумерек по улицам заструилось предвкушение вечернего отдыха. Ханука зажигала свечи перед входом в дома. Каким бы длинным не был этот день, но и он подошел к своему концу.

26.12.2016

Время пребывания в Иерусалиме подошло к концу. Но оставалось еще одно место, которое требовало посещения. Могила в саду или, как ее еще называют, альтернативная Голгофа Гордона в предыдущие дни была закрыта для посещения в связи с рождественскими праздниками. Теперь же появилась возможность познакомиться с этим местом воочию. Находится оно неподалеку от Дамасских ворот в арабском квартале, прямо впритык к автобусной станции. Высокий забор разграничивает бурление жизни на прилегающих улочкам и задумчивую тишину этих тенистых дорожек. Атмосфера спокойного уюта окутывает со всех сторон, стоит только
пройти через небольшую калитку. Уходят на задний план вопросы подлинности,
уступая место другой реальности, созданной верой конкретных людей, их отношением к этому месту. И то, как создана эта реальность, вызывает глубокое уважение.

 

Здесь было так уютно и спокойно, тропинки так неспешно петляли по саду, что потерялось даже само ощущение времени. Расплата же за это последовала очень скоро. 

В этот день был запланирован переезд к Мертвому морю и посещение крепости Масада. Пробки на выезде из города отъели еще приличный кусок дня. Но наконец замелькали столь непривычные, а потому особенно завораживающие пейзажи пустыни.

 

 

Из-за небрежного планирования всего на 10 минут опоздали на последний фуникулер и потому не попали в крепость Масада, а ведь именно она была основной целью сегодняшнего дня.

 

Место, запланированное для купания, оказалось закрытым из-за какого-то природного катаклизма. Пришлось переезжать к другому курорту. Тем временем солнце почти село, зима даже на этих широтах как-то не располагала к купанию, а потому желания и воли хватило лишь на то, чтобы окунуть в воду руки. Немного прогулялись, перекусили и с чувством совсем невыполненного долга отправились к месту следующей дислокации в Хайфу.

Продолжение следует…